Немного о балете

«Золотая Орда». 
Фото предоставлено ТАГТОиБ им. Мусы Джалиля

В своё время я решил, что ни как скрипача, ни как дирижёра оркестровая яма меня не привлекает. Ежевечерне сидеть или стоять на несколько метров ниже уровня сцены, кроме того — играть или дирижировать одни и те же спектакли оперно-балетного репертуара! — это не для меня. Люблю простор больших сцен! Значит, ни оперой, ни балетом мне не дирижировать! Так я решил для себя, но, как известно, располагает-то при этом Бог. И однажды, а было это в 2013 году, я всё-таки принял предложение директора Татарского оперного театра возглавить постановку нового балета Резеды Ахияровой на либретто Рената Хариса «Золотая Орда» в качестве музыкального руководителя и продирижировать премьерными показами. Без какого-либо опыта работы в музыкальном театре сразу приниматься за столь масштабный проект — это, конечно, была, с моей стороны, чистой воды авантюра. Да и со стороны Рауфаля Сабировича такое предложение выглядело не менее смелым. Что ж, «безумству храбрых поём мы песню!»

Сложносочинённый процесс
Когда за некоторое время до начала оркестровых репетиций я окунулся в многоуровневый процесс подготовки спектакля, признаюсь, немного струхнул: настолько непривычно-необъятной оказалась сумма всех его составляющих. Потом себя успокоил: каждый здесь занимается своим направлением — балетмейстер‑постановщик ставит спектакль, хореограф занимается танцовщиками, хормейстер — хором, в цехах изготавливают декорации, шьют костюмы и т. д., и т. п. У меня тоже есть своя ниша — я должен скоординировать работу оркестра и хора (его участие в балете — нечастое явление!) и соединить музыкальную составляющую с действиями танцовщиков на сцене. А всё, что связано с музыкой, мне близко и поэтому не так пугающе. Я стал ходить, пока только наблюдая, на репетиции хора, балета, встречался с композитором, слушал клавирное изложение музыкального материала. 

После премьеры «Золотой Орды». 
Рустем Абязов, Резеда Ахиярова, Ренат Харис, Рауфаль Мухаметзянов.

Финальный сюрприз
За две недели до премьеры начались оркестровые и сводные репетиции. Ставил спектакль замечательный балетмейстер ­Георгий Ковтун. Он фонтанировал идеями и до самой премьеры вносил какие-то правки. Например, финальная сцена ему никак не нравилась, он бился над ней и так, и сяк, но результат его всё не устраивал. Уже когда я пришёл на первый премьерный спектакль, он поймал меня в коридоре и просил ничему не удивляться:  переделал финальную сцену, прошёл её с артистами балета, а от меня было нужно только, чтобы оркестр сыграл всё, как договаривались. Так что конечный вариант финальной сцены я увидел только на представлении.

«Умер» для всех
Итак, начались репетиции: утром и вечером. В La Primavera сказал, что на это время я для всех «умер», и с головой погрузился в работу. Дирижировать балетом — дело специфичное, поскольку приходится не столько исполнять музыку, какая бы хорошая она ни была, сколько стараться точно «попасть в ногу» танцовщикам. На любые агогические изыски они ­реагировали эмоционально, иногда истерично. Словом, музыкантские амбиции мне приходилось держать при себе и озадачиваться лишь тем, чтобы балетным было удобно. Что ж, человек привыкает ко всему! И это я преодолел, как мне кажется, совсем неплохо. ­Рауфаль Сабирович всё-таки решил подстраховаться и под благовидным предлогом пригласил второго дирижёра (автора оркестровки балета) для того, чтобы, если у меня не будет получаться, он смог спасти ситуацию. Позже, убедившись, что всё идёт нормально, отпустил его с миром.

Ритуальные секреты
Премьера в оперном — особая атмосфера, это вдохновенный праздник, длящийся от начала работы гардероба до ухода последнего зрителя. Мне, как дирижёру, помимо достойного проведения музыкальной составляющей представления, было необходимо познакомиться со всеми ритуалами, которые сопровождают исполнение: как и когда выходить к оркестру, по сигналу какой лампочки начинать дирижировать, когда кланяться публике, в какой момент выскакивать из ямы и бежать на сцену, принимать заслуженные овации.
Практика оказалась интересной, тем более что театр не пожалел, что связался со мной и даже начал строить планы дальнейшего сотрудничества. Правда, планы эти ни во что не воплотились, но это и хорошо. Даже после удачного опыта яма не стала мне ближе.

Приключения 
«Шурале» и «Аполлона»
Гораздо больше мне нравится исполнять балетную музыку на симфонической сцене! Это даёт возможность продемонстрировать её красоту, не ограниченную требованиями танцовщиков. Как-то с нашим симфоническим я исполнял сюиту из балета «Щелкунчик». Несколько музыкантов оркестра, не сговариваясь, подо­шли ко мне, чтобы поделиться впечатлением, насколько выигрывает балетная музыка, исполняемая вне спектакля.
Особые отношения связывают меня с гениальной музыкой Фарида Яруллина к балету «Шурале». Этот первый национальный балет, на мой взгляд, является самым ярким явлением в музыкальной истории татарского народа. Созданный в 1941 году, он и сегодня остаётся не только непревзойдённым шедевром татарской музыки, но и представляет значительный интерес с точки зрения развития общечеловеческой музыкальной культуры. Думаю, если бы не трагические обстоятельства, приведшие к гибели композитора на полях сражений Великой Оте­чественной войны, национальное искусство второго по величине народа России в лице Фарида Яруллина обрело бы творца, способного поднять татарскую профессиональную музыку на новый качественный уровень.
В связи с уходом добровольцем на войну, Фарид Яруллин не успел сделать оркестровку своего балета, и мы должны быть очень благодарны композиторам В. А. Власову и В. Г. Фере за ту работу, которую они проделали, подготавливая музыку балета к постановке в Ленинградском театре оперы и балета имени Кирова (1950 год, постановщик — Л. В. Якобсон). Они не ограничились технической доработкой, а внесли в музыку довольно существенные изменения.
На симфонической сцене отдельные номера «Шурале» исполняются довольно часто, но полноценной сюиты из балета долгое время не было. Я выступил с инициативой её создания и, как это часто бывает, был призван воплотить идею в жизнь: Министерство культуры Республики Татарстан сделало мне государственный заказ на создание сюиты. Будет лишним описывать, с каким огромным удовольствием я согласился. Результатом этой работы стала «Большая сюита» из балета «Шурале».
Она составлена таким образом, чтобы можно было исполнять полностью части сюиты, объединяющие внутри себя несколько номеров из балета, и все эти номера по отдельности. Удалось выстроить сюиту таким образом, чтобы сохранить образно-смысловые взаимодействия, имеющиеся в балете, и даже, в некоторой степени, сохранить хронологию развития событий.
Основываясь на замечательной оркестровке В. А. Власова и В. Г. Фере, я позволил себе обогатить состав оркестра значительным количеством ударных инструментов и активно использовал альтовый и теноровый саксофоны. Кое-где им даже передана лидирующая роль, например, в знаменитой «Балладе» вместо дуэта скрипки и виолончели мы слышим любовное «воркование» двух саксофонов. Однако для исполнителей, желающих сохранить традиционный струнно-смычковый вариант, мною в партитуре и партиях сохранена такая возможность. Я произвёл также полную техническую редакцию партитуры.
Сюита неоднократно исполнялась, в том числе на фестивале «Мирас». Результат получился настолько достойным, что Рауфаль Сабирович предложил мне отредактировать в этом же ключе всю партитуру балета. Я сделал эту огромную работу, при этом позволив себе несколько изменить устоявшуюся форму постановки. Например, вернул отсутствующие в сегодняшнем варианте спектакля, но от этого не менее прекрасные номера: «Детский танец» и «Дуэт Сююмбике и Шурале». Кроме того, я немного изменил музыкальную структуру финала. Все эти новшества, конечно, требуют некоторого пересмотра ставшей канонической, якобсоновской версии балета. Пока никто не решается, но, думаю, и этому придёт свой черёд.
На этом эпопея с «Большой сюитой» не закончилась. Она была написана для большого симфонического оркестра. А как же La Primavera? Мне же и со своим оркестром хочется играть эту чудесную музыку! Опять сел за оркестровку и создал вариант для камерного оркестра. Это открыло новые возможности! С одной стороны, мне не терпелось исполнить камерную версию сюиты, но, с другой стороны, хотелось сделать это как-то неординарно. В это время шло формирование программы «Абязов-фестиваля», посвящённого сказочным образам в музыке. Позвонил главному режиссёру Театра кукол Ильгизу Зайниеву с предложением создать на основе музыки сюиты кукольный спектакль о новых приключениях Шурале. Премьера с большим успехом состоялась на фестивале, а потом спектакль в расширенном варианте перекочевал в репертуар театра.
О первой в Татарстане совместной с Камерным балетом «Пантера» постановке «Аполлона-Мусагета» Стравинского и о трансформации балета «Щелкунчик» в одноактную оперу я уже писал. Если сложить вместе все изложенные факты, то, оказывается, что с балетом я «на дружеской ноге»! А прибавив к этому многолетнюю дружбу оркестра с Хореографическим училищем, в том числе проявляющуюся в совместных мини-проектах, прихожу к выводу, что название статьи «Немного о балете» — является явным преуменьшением действительного состояния дел.